Артефакт. Ритуал на крови (18+). Глава восемнадцатая

0 0

1937 год. Северная Италия. Парма

Время шло. За окном нарастал шум, послышались голоса, перекрикивавшие друг друга, потом раздался шум двигателя, ругань… Кажется, с того момента, как меня оставили одного, до того, как за окном всё стихло, прошло часа четыре. Нет, я знал, почему у меня не было часов в Англии, но почему Ху — а кто другой? — не предусмотрел их здесь, не понимал. Я ждал и думал об очках.
Нет, офтальмология в этом времени не настолько развита, чтобы у человека было достаточное количество очков, и он просто забыл об одной из пар. Значит, не могло быть такого, чтобы их оставили здесь просто так. Тогда для чего? Чтобы была возможность в какой-то момент вернуться и проверить, как я? Версия допустимая, но очень глупая — будто без них они этого сделать не могут. Чтобы я использовал очки для побега? Это более реалистично, но надо же ещё догадаться, а меня тут не знают и, соответственно, не факт, что я до этого варианта додумаюсь.
В двери щёлкнул замок, и в комнату заглянул солдат, судя по обмундированию, рядовой. Безоружный. Они тут все такие, или только этот?
— Меня просили узнать, всё ли у вас в порядке? — произнёс он.
— Да. Но мне бы в сортир, — ответил я.
— Я… — он замялся, явно не зная, что делать. Скорее всего, высший состав пользовался туалетами в доме, а вот рядовые и низшие офицеры — обычными уличными, с дыркой в полу, и моя просьба поставила его в тупик. Не зная, кто я, куда меня отвести.
Я не стал торопить солдата, это должен быть его выбор, мне же подойдёт любой. Он потоптался в дверях, затем вышел, пару минут где-то пропадал, что явно указывало на то, что помимо него в расположении остался кто-то ещё, а потом вернулся.
— Да, я провожу вас. Только нам запрещено выпускать вас из дома.
— Лишь бы не в детский горшок, — деланно рассмеялся я, проходя мимо него в коридор. Очки остались лежать на столе.
Если этот солдат здесь не один, значит у меня двойная проблема: избавиться от него и от другого. Или остальных. И для начала нужно этого другого найти, причём так, чтобы не поднять панику. Только потом можно будет не беспокоясь заняться поисками.
— А что, генерала уже хоронят? — спросил я, пока солдат вёл меня на второй этаж, похоже, в туалет кого-то из высшего состава. Как ни странно, он не держал меня на мушке, что было бы логично, и никаким иным образом не пытался контролировать. Складывалось ощущение, что я тут просто такой вот «гость под присмотром».
— Да, — ответил он. — Нас оставили вас охранять, чтобы ничего не случилось.
— А что со мной может случиться?
— Полковник Корси переживает за вашу сохранность. Говорит, вы вместе с генералом в аварии были. Вдруг придётся за доктором послать.
— Понятно. — То есть получается, рядовым не сказали, что я подозреваюсь в смерти Спады. Что ж, мне это в плюс, а им — в минус. Они не думают, что я могу попытаться сбежать. А вот мысль про доктора очень даже неплоха. Но не сейчас, сначала — хоть немного привести себя в порядок и осмотреться.
Лестница вывела к началу коридора. По его бокам я насчитал восемь дверей — по четыре на каждый, а в торце, с противоположной от нас стороны отметил приоткрытое окно от пола до потолка.
— Вам сюда, — солдат толкнул ближайшую к нам дверь слева, и я вошёл.
Ванная комната оказалась ровно такой, какие показывают в фильмах о европейском быте аристократии в начале двадцатого века. Собственно, сама ванная, небольшая, чугунная, на витых высоких ножках, стояла в паре шагов от большого окна. Тут же стоял унитаз с бачком и цепочкой, как в старых советских квартирах. У стены в белую мраморную столешницу была погружена расписанная яркими красками раковина.
К ней я и подошёл и заглянул в висящее на стене зеркало. Что ж, как у нас говорят: краше и в гроб кладут? В гроб я не собирался, но огромные синяки под глазами, общая бледность и внезапно отёкшие веки ничего хорошего не сулили. Нужно было отдохнуть, а для этого — вернуться домой.
Принимать ванну я не стал, освободил мочевой пузырь, умылся, отметив, что щетина почему-то не растёт, и вышел в коридор. Солдат стоял у лестницы, насвистывая простенькую показавшуюся мне знакомой мелодию.
— О соле, о соле мио… — подпел я ему, и он широко улыбнулся, показывая, что я угадал и даже попал в настроение. — Идём.
Хлопнув солдата по плечу, проверив тем самым, что под его гимнастёркой нет портупеи, в которой может находиться пистолет или револьвер, я перед ним начал спускаться по лестнице. Дойдя до предпоследней ступени, я сделал вид, что споткнулся и, сгруппировавшись так, чтобы ничего себе не повредить, полетел вниз. Упав на пол коридора, я громко ойкнул и застонал, прикрыв глаза. Даже слезу пустил.
— Синьор! — всполошившийся солдат подлетел ко мне, опустился на колени рядом и начал ощупывать. — Вы как, синьор? С вами всё в порядке? Ничего не сломали? Нужно позвать доктора? Я сейчас сбегаю. И Марио позову. Подождите, синьор!
Говорил он так быстро, что в его речь мне не получилось вставить ни одного своего слова, и только когда он, вскочив, побежал к двери, ведущей в холл, я крикнул:
— Стой! Не надо врача. Просто помоги мне подняться.
Солдат подошёл и попытался поставить меня на ноги, подтянув за плечи, но у него ничего не вышло: я умел проворачивать такие трюки. Если правильно зафиксировать тело, то поднять его получится, либо имея недюжинную силу, либо как минимум вдвоём: один держит за ноги, другой — за плечи, и несут, как доску. Поковырявшись и послушав мои стоны, солдат, крикнув:
— Минуту, синьор, я за Марио. Вы никуда! — убежал.
Ну вот и получается, что их тут двое: мой «сторож» и неизвестный Марио. Сколько человек на улице меня пока не волновало. Вряд ли кто-то сунется сюда, пока его не позовут, а эти скорее всего охраняют именно дом.
Не прошло и минуты, как солдат вернулся в сопровождении второго такого же. Глядя на них, я вспомнил мультфильм про Вовку в Тридевятом царстве. Там ему тоже помогали вот такие — двое из ларца. На одно лицо.
— Братья? — невольно спросил я. Они кивнули. — Местные? — И снова кивок.
Так значит. Интересно. Но почему они здесь, а не убиты Спадой во время совершения ритуала? Или я снова что-то не так понял? Но это невозможно. Я точно знаю, что необходимо для получения бессмертия, и странно, что эти двое живы, в то время как в городе пропадают дети.
Дети! Вот оно что. Я совсем забыл про условие непорочности крови, а какая непорочность может быть у двух уже вполне взрослых мужчин? Да ещё и в этой стране.
Пока я так размышлял, «братья Марио» подошли ко мне с разных сторон, видимо, намереваясь поднять и унести в комнату, и пришлось действовать. Убивать их я не собирался, только обезвредить. Они, конечно, состоят в армии одного из самых кровавых диктаторов в известной нам истории, но откуда я знаю, что в какой-то момент не перейдут на сторону сопротивления и не спасут кучу народа? Я этого не знаю, а значит не имею права. А убийство Спады… Что ж, за него я буду просить прощения и, быть может, когда-нибудь его получу.
— Анджело, ты его бери за ноги… — произнёс Марио, наклоняясь надо мной, чтобы подхватить под плечи, но не договорил.
Резким рывком я толкнул себя вверх, метя лбом ему в переносицу. Хрупкие кости треснули от удара, потекла кровь, и Марио с размаху сел на пол, хрипя и зажимая нос ладонью. Но я отметил это лишь краем глаза и, не останавливая движение, не обращая внимание на звон в ушах, крутанулся, уходя из-под рук Анджело, и зацепил его лодыжку, заставив потерять равновесие. Он тоже сел, но сразу же начал вставать, и тогда я, уже поднявшись, с размаху плоской частью подошвы ботинка пнул его в грудь, посылая в стену. Анджело влетел в неё, удалился затылком и обмяк.
Я повернулся к Марио. Он смотрел на меня бешеными глазами, но попыток помешать не предпринимал.
— Извини, — произнёс я, — если вы не будете дёргаться, останетесь в живых.
— Нас всё равно повесят, — прохрипел Марио.
— Вам никто не запрещает уйти. В городе же есть сопротивление. Неужели вам нравится тут?
— Тут платят.
— А там живут.
Марио помотал головой, но мне показалось, что в его взгляде появилась осмысленность.
— Что ты хочешь?
— Я вас закрою, но оставлю возможность сбежать. Если вы с братом не дураки — воспользуетесь ею.
— Хорошо.
— Тогда помоги.
Мы вдвоем подняли до сих пор не пришедшего в себя Анджело и перенесли в «мою» комнату, где уложили на раскладушку.
— Смотри, вполне приличная отмычка, — указал я Марио на очки и подмигнул, после чего вышел и закрыл дверь на замок.
Хотелось отдохнуть, отдышаться, дать звону в голове прекратиться, но я не мог. Сейчас всё решало время, и глубоко вдохнув, а затем выдохнув, я бегом поднялся на второй этаж и двинулся по коридору, толкая двери. Предпоследняя по правой стороне оказалась той, что была нужна.
Вываленные на пол вещи, разбросанные листы каких-то документов, пара книг, валяющихся на полу под окном, и главное — фотография Спады с молодой женщиной, стоящая на прикроватной тумбочке — всё это указывало на принадлежность комнаты. Видимо, собирали покойника в спешке, оставив уборку на потом. И это мне на руку: можно не церемониться в поисках.
Первым делом я проверил ящики той самой тумбочки и её напарницы, стоящей по другую сторону кровати, а также ящики большого бюро, заменявшего письменный стол. Ничего похожего на нужные мне записи не нашлось, и пришлось пойти по большему кругу. Я заглянул под кровать, осмотрел постель, поднял матрас, проверил шифоньер, перевернув в нём все вещи, прощупал мягкие сиденья двух кресел. Ничего не было. Никаких записей.
Что я снова сделал не так? За последние несколько часов я второй раз задался этим вопросом, не понимая происходящего. Неужели мои выводы насчёт того, что Спада носил тетрадь с собой, ошибочны? Но этого не может быть, такие вещи не оставляют где-то там, когда они могут понадобиться здесь. Или…
Чем никто не мог пользоваться без присмотра Спады? «Люблю сам водить автомобиль», — сказал он. Я попытался вспомнить, был ли в Астуре бардачок. Кажется, да. Я как раз сидел напротив него и периодически залипал на замке, который, как мне показалось, можно было вскрыть обычной зубочисткой. Но он был слишком мал для того, чтобы хранить в нём даже тетрадь отца Калеба. Тогда где?
А если тут бардак не потому, что тело собирали в спешке, а потому, что кто-то искал что-то до меня? И этим чем-то вполне могут быть записи о ритуале. Почему бы не найтись тому, кто решил пойти по стопам генерала, исправив его ошибку.
Я огляделся, схватил одну из военных гимнастёрок, на которой не было нашивок, кое-как напялил поверх собственной одежды, быстро сбежал вниз и увидел братьев, выходящих из места их временного заточения. Увидев меня, они остановились, но я махнул им рукой.
— Я не буду вас запирать. Скажите мне одно: этот ваш… — Я замялся, вспоминая фамилию. — Который меня велел здесь сторожить, он где? Он со всеми поехал?
— Полковник Корси взял машину генерала и поехал на ней. Сказал, что после церемонии завезёт в мастерскую. Я так слышал. — Марио, поддерживавший Анджело, шмыгнул искривлённым носом. Крови на его лице уже почти не было.
— Хорошо. А здесь есть ещё машины?
— Нет, но есть у соседей.
— Сколько до них?
— Четыре километра по дороге.
— Твою мать! — выругавшись, я оставил братьев и рванул к двери во двор. В голове набатом звучало: «Время! Время! Время!» — заставляя торопиться.
Отметив, что мне в который раз везёт и снаружи никого не видно, я вышел, неторопясь обошёл дом и, ещё раз убедившись, что никто не задержит, побежал. Сначала — через сад, затем — по полю вдоль дороги, благо, с моей стороны она была прикрыта густо растущими деревьями, и меня могли увидеть, только если специально присмотреться. В лицо бил внезапно поднявшийся, под подошвами ботинок крошилась сухая трава, ноги то и дело цепляли ветки кустов, покрытых странными красными волосками, но я бежал. Задыхался, переходил на быстрый шаг и снова бежал. Не знал, что меня так подгоняло, но знал, что не мог, не имел права опоздать.
Соседняя усадьба оказалась чуть меньше той, которую занимал гарнизон Спады. Я огляделся, высматривая автомобиль, и увидел Фиат, похожий на тот, в котором ездила генеральская охрана. Подошёл к нему, и увидел, что ключа в замке зажигания нет.
«Где взять? Где взять?» — застучало в голове, и в этот момент на порог дома вышел высокий очень плотный, но без грамма лишнего веса, мужчина. Он одним слитным жестом снял с плеча висевшее на нём ружьё и наставил на меня его ствол.
— Выметайся!
Я поднял руки в универсальном жесте, показывающем, что сдаюсь, произнёс:
— Синьор, мне нужна ваша машина. Обещаю вернуть её в целости и сохранности. Но очень нужна.
— Я сказал — выметайся! Фашистская свинья!
— Простите, синьор, я не военный. Я только что сбежал от них, пришлось переодеться. Они хоронят своего генерала.
— Спада умер?! Туда ему и дорога, убил моих сыновей!
— Они… Я знаю, что сейчас его подручный Корси хочет убить ещё двоих. Я должен его остановить. Синьор, мне нужна ваша машина! — выпалил я, не опуская руки.
— Где он? — Мужчина сдвинул ружьё за спину.
— Он где-то в районе Таро.
— Я знаю, где это. Подожди. — Он скрылся в доме, но почти сразу вышел, накидывая на плечи пиджак. — Садись, там открыто.
Я дёрнул за ручку дверцы, и та легко открылась, позволяя занять место рядом с водителем. Мужчина положил ружьё на заднее сиденье, а после сел за руль и завёл двигатель.
— Меня зовут Роберто Аккарди. Спада забрал моих мальчиков Матти и Рикко и должен ответить за это.
Я видел, что моё появление взбудоражило его и не стал повторять, что генерал уже мёртв, только кивнул. Машина резко снялась с места и покатила по дороге в сторону видневшихся где-то вдалеке гор.

2018 год. Июль. Россия. Нежнин

— В смысле — отмена полётов? — Игорь непонимающе посмотрел на Шляпу.
— По погодным причинам. Говорят, на город идёт гроза. Как раз со стороны аэропорта.
— Чёрт! Марта не знает, и у меня телефона этой Сони нет, чтобы уточнить, вылетели они уже или нет. Так-то должны были, им лететь до нас четыре с лишним часа…
— Если летят, то ты и не узнаешь, в самолёте телефоны отключают, — поправил Игоря Олег.
— Да я хотя бы по этому признаку бы узнал. — Игорь вынул мобильник и набрал номер Марты, но она не сняла трубку. — Вот где она? Ещё на своём приёме что ли? Что там так долго делать?
— На каком приёме? — прищурился Шляпа.
— Да беременная она. У гинеколога должна быть сейчас. Твою ж мать! — Игорь схватился руками за голову. — Ещё мне не хватало, чтобы с ней что-то случилось. Да Алекс меня живьём съест, когда вернётся.
Его начало ощутимо потряхивать, и он посмотрел на Олега.
— Можешь узнать, на каком рейсе летела Соня? Я знаю, что у тебя есть такие подвязки. А я поеду в женскую консультацию. Что-то не то происходит, я чувствую, что что-то не то.
— Успокойся, — на плечо Игоря легла рука Шляпы. — Ты сейчас скажешь мне, куда надо съездить, а сам постараешься прийти в себя. Всё нормально, вот увидишь. Марте никто не угрожал?
— Нет, — Игорь покачал головой и назвал адрес.
— Ну вот. Наверняка у неё просто проблемы с телефоном. Такое бывает.
— Она вчера его забыла зарядить, а потом у неё потоп был…
— Вот видишь. Наверняка так и не зарядила. Успокойся. Олег, — он повернулся к тому, которого легко называл и шефом, — налей ему коньяка. И не выпускай, а то наделает дел, нам потом расхлёбывать.
— Ладно, — кивнул тот. — Ты?
— Я за Мартой Андреевной. Тебе ей ещё в следующем году курс сдавать. И проверь, вылетел ли самолёт из Москвы в Нежнин. По времени легко можно проверить, какой именно. Если что, позвони Льву.
— Не вопрос.
— Вадик, — Шляпа, уже стоявший в дверях, поднял взгляд на Игоря, — спасибо!
— Сочтёмся.

* * *

— Что там? — Возвышающийся вышел на балкон номера и посмотрел на небо, в котором постепенно собирались чёрные грозовые тучи.
— Скоро, — ответил Высший. — Осталось совсем чуть-чуть.
— Третий?
— Да.