Артефакт. Ритуал на крови (18+). Глава двадцать третья

2018 год. Июль. Россия. Нежнинская область. Буры

— Значит, делаем так, — в который раз за дорогу повторил Игорь, — сейчас мы с Алексом выходим, а ты, — он посмотрел на сидящего за рулём Георгия, — прячешь машину и ждёшь звонка. За нами не лезь, это не твоя работа.

Я понимал, что он нервничает — у самого руки тряслись так, как не было в первое моё дело. Да ни в одно дело не было. Но тогда я рисковал только собой, а сейчас на кону стояли жизни любимой девушки, сестры и племянников, и я не мог их подвести.

Утром, когда я сообщил, что мне позвонил похититель, Игорь выдал план, который мы с Георгием признали довольно неплохим. С отдельными поправками, но всё-таки он был простым и легко выполнимым. С учётом того, что «работать» придётся не мне одному. Более того, основным действующим лицом в нём оказался именно Игорь.

— Мы знаем, — произнёс он, когда мы с Георгием вопросительно посмотрели на него, забегавшего по подвалу, как наевшийся дуста таракан, — что камень не сработает. А ещё, что он не выполняет желания того, кто за ним не ходил. Так?

Я кивнул, подтверждая.

— Так. Значит, даже если мы отдадим его Ермолову, ритуал не сработает.

— Возможно, но не факт. Как ты помнишь, он меня постоянно переносил к Ху, когда должен был принять душу. А что, если он и его к китайцу?

— Не думаю. — Игорь остановился и покачал головой. — Тут действует тот же принцип: работа с тем, кто за ним пришёл. По сути, с тем, кто сейчас хозяин. Ты — его хозяин, и он работает только с тобой.

— И? Ты предлагаешь его отдать Ермолову?

— Нет, я предлагаю его отдать мне.

— Тебе? — не понял я.

— Да. Не насовсем. У меня есть знакомый, он быстро сделает его копию. Вот её Ермолову и отдадим. Пусть пробует.

— Это я понял. Только вот есть одна загвоздка: ты тоже за камнем ходил. — Я улыбнулся, глядя, как недобро прищурился, но тут же принял прежний вид Игорь. — И он исполнит твоё желание, став твоим, а не моим.

— А в чём проблема-то? — взвился он. — Ты же всё равно больше загадывать не можешь. И я тоже, я своё уже тоже загадал.

— Какое?

— А вот это не твоё дело. Тебе остаётся только поверить мне и спасти всех с моей помощью или не поверить и облажаться, пойдя в одиночку.

— Не в одиночку, — подал голос Георгий.

— Толку от тебя, — махнул в его сторону рукой Игорь. — Тут другая подготовка нужна.

— Почему ты решил, что в одиночку я облажаюсь?

— Да потому что два раза ты уже, и в третий наверняка тоже. Кроме того, один против боевиков Папы?

— Папы уже нет.

— И что? Они всё равно остались его людьми, и я точно уверен, что Олег привезёт их на ритуал. Там же нужны люди. Сколько? Двенадцать? Вряд ли Олег позволит себя резать, а вот приказать другим — милое дело. Вот и считай. И это кроме него самого, Шляпы — тот наверняка тоже не будет в ритуале участвовать, — и самого Ермолова. Итого их там минимум пятнадцать будет. Против тебя одного. И точно не с пустыми руками.

— Уговорил. Так что ты придумал?

План Игоря состоял из двух вариантов. Первый — если мы успеем до ритуала, второй — если первый не сработает.

* * *

Он пробирался по заброшенному участку к дому, в котором должны были держать Марту и сестру и племянников Алекса. Под ноги постоянно попадались какие-то коряги, обломанные ветки, кочки. Сразу стало понятно, что это был плодовый сад, который зарос и превратился в почти непроходимый бурьян.

Алекс шёл с улицы. Его, как они предположили, Ермолов в лицо не знает, а одежда простого дачника, идущего с полупустым ведром клубники, сделает образ ещё достовернее. Ради этого они даже остановились на одном из импровизированных пятачков, натыканных вдоль трассы, на котором продавалось то, что было собрано в лесу пару часов назад.

Матерясь, Игорь добрался до простого дощатого забора, разделявшего участки. Он оказался невысоким, всего по пояс, и, уцепившись за верхнюю его часть, Игорь легко перебрался в сад, находившийся позади нужного им дома. Прячась за кустами и стволами деревьев, он пробрался ко входу во двор и мысленно выругался: машины не было. Но это не означало, что в доме тоже никого нет.

Осторожно, пригнувшись под окном, он подошел к крыльцу, поднялся, повернул дверную ручку и потянул её на себя. Дверь не шелохнулась. «Закрыто…» — промелькнуло и тут же пропало в голове, потому что рядом встал Алекс.

— Закрыто? — словно прочитал он мысль Игоря.

— Да.

— Откроешь?

— Без проблем.

Он вытащил из кармана связку отмычек и принялся ковыряться в замке. Спустя примерно минуту тот щёлкнул, и дверь словно сама собой открылась, пропуская их внутрь.

Взяв наизготовку кольт, от которого уже успел отвыкнуть, Алекс, пригнувшись, вошёл в дом первым, инспектируя все попавшие в поле зрения углы. Прихожая. Кухня. Игорь шёл следом, прикрывая спину случайного напарника, и ему казалось, что из них вышла бы очень неплохая команда.

Лестница. Второй этаж. Коридор. Две комнаты с распахнутыми дверями. Ещё одна лестница, на мансарду.

— Пусто.

Алекс опустил пистолет и посмотрел вниз, на стоящего у лестницы на мансарду Игоря.

— Принято. — Игорь кивнул. — Там в комнатах чемодан и детские рюкзаки. Похоже, они действительно тут были.

— Были. — Алекс спустился и пошёл к лестнице на первый этаж. — Там в кухне фонарик на полу валяется. Я такие пацанам дарил на четыре года. До сих пор с собой таскают, похоже.

— Так что, второй план? — спросил Игорь, когда они спустились и остановились у кухонного стола.

— А куда деваться? До монолитов отсюда четыре километра по прямой. По лесу это примерно полтора часа с запасом. — Алекс посмотрел на часы на запястье. — У нас до десяти ещё два часа есть. Работаем. Должны успеть.

Игорь кивнул, зная, что собирается делать. И ему было всё равно, что будет с Соней и мальчишками, он не был с ними знаком, главное — спасти Марту. Остальное его не касается. Он положил руку на грудь и услышал, как громко стучит сердце, и тут же в памяти всплыли слова китайца: «Следите за биением сердец!» Он всё помнит и всё сделает так, как надо.

* * *

Но мы не успели. Не учли болота, которое внезапно оказалось на нашем пути. На то, чтобы обойти его, ушёл почти час, так что к поляне, обозначавшей место силы, мы добрались, когда на часах было без десяти минут десять.

— Твою ж дивизию! — тихо выругался я, осматривая из-за куста орешника пространство, по которому передвигались туда-сюда незнакомые мне люди в одинаковых чёрных спортивных костюмах и с капюшонами на головах. Копируя тех, из Италии, они устраивали в центре поляны алтарь. — Сборная целая!

— Двенадцать, как и должно быть, — с другой стороны куста прошептал Игорь. — А вон там, с той стороны, девчонки и пацаны. Молодцы, держатся, не ревут.

— Тс-с-с!

Я приложил палец к губам, потому что к нашему кусту как раз подошёл один «черный», и едва не выругался снова, теперь уже в голос, когда струя остро пахнущей мочи ударила в землю рядом со мной. Повернув голову в сторону Игоря, я увидел, что он беззвучно смеётся. Вот же урод! Надо будет устроить ему, когда всё закончится.

Наконец, «чёрный» закончил и ушёл, а я осторожно перебрался к другому кусту, ближе к пленникам.

— А где остальные?

Я внимательно ещё раз осмотрел поляну. Ермолова и Кряжева-младшего на ней не было. Где они, если мы сейчас по плану — их плану — должны встречаться на ней? И именно в этот момент из-за такого же куста, как и наш, вышли они оба и подошли в алтарю. Ермолов поставил на него бутылку с чем-то тёмным, и я сразу понял, что это то самое зелье, которое отнимает возможность двигаться.

— Я пошёл, — кивнул мне Игорь и, пробежав несколько шагов в сторону, тоже вышел на поляну.

Я смотрел, как он подходит к Ермолову, и все вокруг внимательно следят за каждым его шагом. А словно из ниоткуда появившийся рядом с Кряжевым-младшим Шляпа вытащил из-за пазухи глок, наставив его на Игоря.

— Я с миром, — произнёс тот, поднимая руки. — Мы же договаривались.

— Не с тобой, — ответил ему Ермолов.

— А, значит, это ты звонил. Ну извини, — я не видел лица Игоря, тот стоял ко мне спиной, но был готов поспорить, что он улыбается, — у него дела. Не смог найти окошко в расписании.

— Шутник. — Шляпа махнул глоком. — Что ты там принести должен был, принёс?

— Вот! — Игорь вынул из кармана камень. Точнее, подделку, которую сделал его знакомый. — Только будьте осторожны, загадывая желания, он своенравный. Закинет куда-нибудь на кудыкину гору, будете там одними мухоморами питаться.

Ермолов, не слушая, схватил «камень», к которому мы тоже приделали шнурок, и тут же повесил себе на шею. А потом махнул кому-то, и я почувствовал, что мне в затылок упёрлось что-то твёрдое.

— Вставай, тебя ждут, — произнёс за спиной незнакомый мне голос.

Я поднял руки, встал и хотел повернуться, но голос добавил:

— Одно лишнее движение, и мне разрешили стрелять.

— Всё, я иду. Иду.

Решив, что моё время ещё не подошло, под дулом калаша, а это оказался он, я вышел на поляну и подошёл к алтарю.

— О, а нам тут сказали, что у тебя дела, — хмыкнул Шляпа. — Наврали, получается.

— Да не, я просто успел освободиться, — ответил я в тон ему. — Без меня, надеюсь, не начинали?

Я метнул взгляд на пленников. Связанные по рукам и ногам, Марта и Соня смотрели на нас во все глаза, и я видел, что они больше, чем за себя, переживают именно за меня и мальчишек, которые лежали рядом с ними. Похоже, что без сознания. Мои любимые девочки! Я улыбнулся и услышал от Ермолова:

— Нет, но пора.

Он снова махнул. Олег и Шляпа отошли в сторону, встав у стоящей на опушке сосны, а нас с Игорем подхватили, фиксируя руки за спинами, и потащили в организованный остальными «чёрными» круг. Двое из них, чьё мы заняли, подошли к мальчишкам и подняли их на руки. Сонька и Марта забились в путах, замычали, не в силах говорить скованными клейкой лентой ртами. Дёрнувшаяся за сыновьями, Сонька упала лицом в землю, и я тоже дёрнулся, чтобы поднять её, но меня удержали.

Всё вокруг походило на страшный сон. Начало того, который я видел сегодняшней ночью. И сердце моё билось так, будто готово пробить рёбра и выскочить из груди, помчаться туда, в центр, помочь. Не знаю, как, но спасти…

Мальчишек положили на алтарь…

Я почти ничего не видел, перед глазами стояла муть от слёз и пота.

— Друзья мои, — начал Ермолов, — сегодня вы увидите настоящее чудо. То, которое не происходило вот уже тысячу лет. Сегодня, обретя бессмертие, я стану тем, кто понесёт в этот мир чудо жизни!

Он наклонился и взял зелье.

— Выпьем же за чудо! За жизнь! За бессмертную жизнь!

Ермолов подошёл к ближайшему к нему «чёрному» и подал бутылку. Тот сделал несколько глотков из неё, затем передал следующему. И следующему. Когда зелье дошло до Игоря, он замотал головой, но «чёрный», держащий его, стукнул Игоря по затылку и со словами:

— Пей, а то силком волью! — заставил проглотить зелье.

Я видел, как Игорь закашлялся, и мне показалось, что в его глазах что-то блеснуло. Но это вполне мог быть блик — я уже сказал, что видел плохо.

Бутылку передали мне, и я сделал глоток, понимая, что сейчас будет. Но, как ни странно, ничего не произошло. Наоборот, сознание стало более ясным, а зрение — чётким. Я увидел, как из леса за спиной Ермолова выходят трое. Из них я знал только одного — это был Серый, тот самый «англичанин» из Улан-Батора. Лицо второго казалось знакомым, только я никак не мог понять, откуда. Третий же… Именно с ним я разговаривал вчера, когда вернулся. Седой старик из парка.

Все трое были в тёмно-серых хламидах, блестящих под заходящим солнцем серебром.

— Что происходит? — прохрипел я, ощущая, что голос пропадает, а вокруг, словно высосанная вакуумом, наступает тишина. Та, которую называют оглушительной.

В ушах зазвенело. Все застыли, не в силах пошевелиться, Седой же подошёл к Ермолову, снял камень с его шеи и перевесил на себя. А после, вытащив из ножен на поясе кинжал, полоснул им по запястью сначала Диньки, а после — Ваньки.

Из моего горла невольно вырвался крик, и я дёрнулся, поняв, что могу только кричать, но двигаться. Рядом дёрнулся Игорь. Я увидел, что, словно преодолевая сопротивление воздуха, он сделал один шаг, потом второй, третий. Он шёл, а я смотрел, как Серый поднёс к запястью Диньки вынутую из-под полы хламиды чашу, а второй… Я внезапно вспомнил, где видел его лицо. Это был Лыков. Тот Лыков, который ходил за камнем. Тот, который вернулся и сошёл с ума. Но он же… Мне сказали, что он умер! Лыков поднёс вторую чашу к запястью Ваньки.

Мальчишки лежали, не шевелясь, и я видел, как из них буквально по капле с кровью вытекает жизнь. Я поднял взгляд и посмотрел на моих девочек. Сонька, поднявшаяся, ревела на груди у Марты, которая, держала её, не в силах пошевелиться, так же, как и я. А Игорь шёл.

Я не представлял себе, что будет, когда он дойдёт, потому что невозможно что-то сделать, когда все силы уходят на то, чтобы двигаться…

* * *

Игорю казалось, что он идёт сквозь водную толщу. Ноги двигались с трудом, но постепенно возникло ощущение, что с каждым шагом становится всё легче, и как только он дошёл до алтаря, словно с плеч упала огромная тяжесть, сделав тело легким, почти невесомым.

— Ну здравствуй, Нефилим, — произнёс тот, кого Игорь всегда называл Учителем.

— Здравствуйте, Учитель, — ответил он.

— Пей! — Учитель протянул ему чашу, в которой была смешана кровь близнецов.

— А они?

Игорь оглянулся и посмотрел на застывших в истерике девушек, на умирающих мальчишек, на бьющегося в конвульсиях беззвучно кричащего Алекса.

— С ними всё будет нормально, — ответил тот, с которым Игорь каждое утро играл в шахматы.

— Я обещаю, — добавил тот, который совсем не был похож на свою фотографию из старой газеты.

Игорь улыбнулся, принял чашу и сделал глоток…

* * *

Я увидел, как из груди Игоря вырвался луч света, превращая всю поляну в горящую ослепительным солнечным пламенем поверхность, как взметнулись за его спиной крылья — белое и чёрное, а потом всё пропало. Игорь, мальчишки, троица… Поляна была пуста, остались только я, мои девушки, валящиеся под сосной Кряжев-младший и Шляпа, и их «чёрное» войско.

Я в рвущемся вперед движении упал на землю, перекатился и, вскочив, подбежал к моим девчонкам.

— Что это… Как он… Почему… За что… — всхлипывая, не могла остановиться Марта, и я обнял её, сжимающую в руках бесчувственную Соньку. Серую. Постаревшую, кажется, лет на двадцать.

Моё сердце рвалось из груди, и я точно знал, что оно сейчас бьётся синхронно с сердцем Марты. И ещё одним… Посмотрев ей в глаза, я погладил её по голове и произнёс:

— Всё будет хорошо. Я их найду. — А потом поправился: — Мы их найдём. А пока…

Я огляделся и поманил пальцем Кряжева-младшего. Они только поднялись, и Олег стоял, отряхиваясь от лесного сора, а Шляпа что-то выискивал в высокой траве. Похоже, потерял-таки свой глок.

— Чего стоишь? Наворотил дел, давай помогай. И поищи, чем можно сестрёнку в себя привести. Нашатырь-то вряд ли есть, может, что-то с ментолом?

Тот дёрнул Шляпу, а сам подошёл к нам.

— А что с артефактом?

— С артефактом? Я тебе скажу, что с артефактом! — Я схватил его за ворот рубашки. — Если она, — показал я на Марту, а потом перевёл палец на Соньку, — или она не придёт в себя… А тем более, если что-то случится с моим сыном, я тебе голову отверну. Ты меня понял?

Наверное, у меня было такое лицо, что Кряжев-младший быстро-быстро закивал.

— Я всё-всё, что нужно. Только попросите. Всё!

Отпустив его, я повернулся к Марте.

— Ты как?

— Откуда ты…

— Услышал, — ответил я, не дав ей договорить. — Помнишь, Ху сказал: «Следите за биением сердец».

— Помню. — Она слабо улыбнулась.

— Вот и хорошо. А сейчас надо выбираться отсюда. У нас есть дело. И, кажется, тебе придётся вернуться в библиотеку, а мне — к нашему китайцу.

Не успел он договорить, как в небе громыхнуло, и их накрыло тёплым летним ливнем…