Убийство в отеле «ЮЖНЫЙ». Пролог (18+)

Безвыходным мы называем положение,
выход из которого нам не нравится.
Станислав Ежи Лец

Илья устал. Нет, он реально устал. Не так чтобы пару дней поваляться на берегу, и как огурчик. Казалось, что ему и года подобного отдыха не хватит, чтобы прийти в себя. Последнее дело выпило из него все соки, и сил на что-то новое сейчас точно не хватило бы.Пролог. В котором читатель знакомится с героями

Видя это его состояние, Женька сегодня забрала себе кражу, на которую должен был выехать Илья, а Лёнчик принёс ему обед прямо в кабинет. Нет, шеф не запрещал, но всё-таки было нежелательно принимать пищу там, где в любой момент могли появиться совершенно посторонние люди. «Они же, — говорил шеф, — всегда разнесут, что наш доблестный следственный комитет не делами занимается, а жрёт на рабочем месте!» И все кивали, но продолжали потихоньку, пусть и изредка, жевать за своими столами. Работа следователей не всегда позволяла отлучиться поесть даже в столовую на первом этаже, что уж говорить о том, чтобы домой поехать. В основном все перебивались бутербродами и кофе.

Хорошо хоть, кофейный аппарат им на отдел новый купили. Плохо, что теперь их кабинет превратился в место встречи.

— Кстати, — прервал мысли Ильи Лёнька, точнее — Леонид Сергеевич Протасов, старший следователь следственного комитета города Красноярска, как раз наполнявший кофе свою огромную кружку, больше похожую на пивную, — слышал, что в Вишнегорске Тищенко уволился. Теперь не знают, кого туда отправить. Я б поехал, если б не мои. Там тишина. Ни тебе краж, ни убийств. Сиди, плюй в потолок.

— А чего не поедешь? — поинтересовался второй следак, занимавший стол у двери, Юрик Степанов. Он совсем недавно пришёл в их управление и пока был только младшим следователем.

— Так а куда мне мать и жену девать? — Лёнька поставил бадью на свой стол у окна, потеснив ею папку с делом. — И внук скоро родится. Не, мне пока никуда. Вот на пенсию…

— Илья, а ты не хочешь? — Они посмотрели на него, и он покачал головой.

— От моего желания, как вы знаете, ничего не изменится. А так… Скучно же, но вот отдохнуть я бы съездил.

— Годика на два-три, — хохотнул Лёнька и сделал глоток кофе. По кабинету тут же разнёсся аромат, которого не было, когда кофе только варился.

— Дня на два-три, — поправил его Юрик. — Я здесь недавно, но он ведь не может сидеть, у него шило в заднице.

— Шило не шило, — раздался от двери в кабинет голос шефа, — а на поощрение он себе наработал.

Шеф, прокурор Рязанов Виктор Протасович тяжело вошёл в кабинет, подвинул к себе один из стульев для посетителей и сел. А после оглядел всех троих своих подчинённых.

— Ребятки, я понимаю, мы с вами очень серьёзное дело закрыли, маниаки, — он всегда произносил это слово неправильно, — слава богу, по нашему городу нечасто бегают. И сейчас бы всем отдохнуть, но не получится. Поэтому… — шеф замолчал.

Молчал он минуты две, и никто не брался переспросить, что, поэтому все молчали вместе с ним. А после шеф встал, достал из внутреннего кармана кителя небольшую фляжку, прошёлся по кабинету, капнув из неё в стоя́щие на столах следователей кружки по несколько капель коньяка. Лёнька, видя происходящее, быстро сдвинул бадью в сторону и под фляжку подставил вынутый из ящика стола уже явно не раз использованный пластиковый стаканчик.

— Поэтому, — продолжил шеф, когда все встали и молча выпили за упокой душ тех, кого загубил реченский маньяк, — пока отпуск только Илье, как ответственному за операцию. Ну а всем остальным, — он посмотрел на Лёньку и Юрика, — премия.

— А мне? — не смог сдержаться Илья.

— А тебе — отпуск. Я же сказал. Ну и премия, так уж и быть, — с усмешкой, махнул шеф рукой. — Да, отпуск рабочий. Поедешь в Вишнегорск. У них там дыра в кадрах. Посидишь, пока замену постоянную не пришлют.

* * *

— Смотри, как нафуфырилась девка-то наша! — произнесла Минаева, когда мимо них с Лёлькой прошагала эффектная девушка с ярко-рыжими, вьющимися мелким бесом волосами. — И каблуки, и платье. Кавалера, небось, нашла всё-таки.

— Кавалера, скажешь! — ответила ей та самая Лёлька, которая, как и Минаева, застала ещё Брежнева выступающим в Колонном зале Советов. — Ни в жизнь не поверю! Она тут сколько уже? Пять? Семь лет? А всё к ней только Игорёк мотается.

— И что? Зато какой! Опером бегал — пацан пацаном, а сейчас солидный, в костюм переоделся, портфельчик носит. Адвокат!

Адвокат как раз открыл перед девушкой дверь новенького «ниссана». Девушка что-то сказала адвокату, а потом аккуратно села в салон. Тот чему-то кивнул, а после занял место за рулём, и машина резво выкатила с придомовой парковки.

— И что, что адвокат? Он же не для этого дела к девке бегает-то! Дела у них!

— Ой, дела! — махнула рукой Лёлька. — Он вон год назад на Аньке жениться должен был, а та с каким-то заезжим бизнесменом сбежала. Молодец! В школе замухрышкой была, зато сейчас! Я вот тебе покажу, мне внучка тут скинула.

Лёлька вытащила из широкого кармана цветастого халата мобильный телефон и, неловко потыкав в его экран, выставила перед Минаевой.

А на экране под замечания невидимого комментатора играли свадьбу. Пышную. Дорогую. Вокруг жениха и невесты в откровенно брендовых нарядах вились фотографы, не пропуская к виновникам торжества гостей, непрерывно мелькали вспышки, играл вальс Мендельсона…

Внезапно запись принимаемых сотрудницей ЗАГСа клятв оборвалась, и вместо неё появилась та самая «девка», накрашенная ярко, на грани вульгарности. Она сидела за столом перед микрофоном, словно диктор с новостного канала, и продолжала говорить:

— Ну что, дорогие мои, и это была последняя сплетня на сегодня. С вами была я, Красная Шапокляк! Увидимся на следующей неделе! И постарайтесь, чтобы вас к тому времени не съел серый волк!

Видео закрылось, и Лёлька посмотрела на Минаеву.

— Вот видишь!

— А что тут видеть? Не слышала, что ль? Отель-то на берегу открывают сегодня. Как раз этот Анькин его и построил. Говорит, будет к нам туристов заманивать. А зачем нам туристы? Нам и без них хорошо. Тихо. Спокойно. Мой покойничек-то, земля ему пухом, всегда за это наш город любил, — тяжело вздохнула Минаева. — Вот, говорил, Марьюшка, за что я наш Вишнегорск люблю, так за то, что работы у меня — только Семёныча и Петро разнять после получки. Ни тебе краж, ни убийств, прости Господи.

— Не каркай, ворона, раскаркалась! — ткнула её локтем в бок Лёлька. — Даст Бог, и пронесёт.

— Ага, их там всех в новом ресторане! — комично приподняв брови, ляпнула Минаева.

И бабки на скамейке у подъезда рассмеялись, хриплыми от старости голосами распугивая топчущихся у их ног голубей.

* * *

— Долго ты ещё? Дарья ждёт тебя на примерку.

Максим без стука вошёл в номер к Олегу и, вырвав у него джойстик от игровой приставки, встал так, чтобы перекрыть экран. Почти как настоящая, машина, мчавшаяся по полосе встречного движения, тут же врезалась в идущую ей навстречу фуру, и из динамиков, расположенных по бокам от телевизионной панели, раздался громкий взрыв.

— Батя, ну ты чего? Мне оставалось-то всего несколько километров, чтобы миссию закончить. Теперь придётся начинать заново! — скривился Олег, развалившись в кресле, на котором до этого сидел, наклонившись вперёд, словно хотел быть ближе к тому, что происходило на экране.

— Мне без разницы, споёшь на открытии, и хоть сразу играть иди. Тебе не три года, и даже не двадцать три. Когда я тебя вытащил…

— Да, да, когда ты меня вытащил, я тебе пообещал, что буду слушаться и делать всё так, как ты велишь! — закивал Олег. — Ты меня в это почти каждый день тычешь.

— А тебе всё как об стенку горох!

Максим замахнулся, чтобы бросить джойстик в стену, но одумался. Не сто́ит устраивать скандал перед выходом Олега на сцену, пусть и такую небольшую. Деньги-то им уже заплатили, и немаленькие. Надо отработать.

— Ладно. Значит так, — произнёс он, подпуская в голос побольше миролюбивых нот, — сейчас ты идёшь к Дарье. Номер помнишь, где гримёрку организовали?

— Да.

— Идёшь к ней, она тебя приводит в порядок, одевает, и вы спускаетесь в ресторан. Там уже идёт встреча с прессой, помелькаешь перед ними. Петь не нужно, просто пару слов скажешь, если спросят. Сообщишь, что мы здесь клип снимаем… Ну, что я тебя учу? Не первый раз. И, надеюсь, не в последний.

— Ага.

— Что — ага? Ну что — ага? Ноги в руки и вперёд!

Олег вскочил и скрылся за дверью, ведущей в спальню, а Максим занял его место.

— Звезда районного масштаба! — беззлобно прошептал он и, посмотрев на джойстик, потыкал в кнопки, выбирая игру «Три в ряд».

Девчонки ему играть не давали — слишком редко Максим появлялся дома, работа продюсера новой звезды российской эстрады вносила в жизнь свои коррективы. Раз-два в месяц — это был тот максимум, который он мог себе позволить, и тогда дочки и жена просто не слезали с него. Расслабиться получалось, только если с ним приезжал и Олег, который перетягивал всё внимание на себя.

И это было странно, ведь и Олег практически с самого начала их знакомства стал называть Максима батей. Скорее всего, потому что своего отца не знал и нашёл в его лице замену. Смешно, но однажды между Максимом и его женой состоялся разговор по этому поводу.

— Он наших девчонок постоянно сестричками называет, а тебя — батей, — спросила она, сидя перед трюмо — готовясь ко сну. — Скажи-ка, дорого́й, а не ты ли…

— Ну-у, мне сорок два, ему двадцать семь, — улыбаясь, перебил её тогда Максим, — теоретически я, конечно, мог…

— Клоун! — недослушала его тогда жена и рассмеялась.

Но да, девчонки, его восьмилетние двойняшки, совсем не похожие друг на друга, так по этому поводу переживавшие, подражая Олегу тоже в какой-то момент принялись называть Максима батей. И никакие доводы, что это чисто мужское слово, на них не действовали.

Максим так задумался, что не увидел, как к нему подошёл Олег. Уже переодевшийся из домашних растянутых треников в приличные брендовые джинсы и футболку.

— Ну, я ушёл! — крикнул он Максиму в ухо.

— Тьфу! Придурок! — выругался он, вздрогнув от неожиданности. — Да иди уже! И, Олег…

— Что?

— Я тебя очень прошу, без скандалов, ладно?

— Я буду хорошим мальчиком!

Показав пальцами козу — знак, известный всем рокерам, — Олег скрылся за дверью, оставив своего продюсера расслабляться в компании с виртуальным миром.

* * *

Полина устроилась за дальним столиком так, чтобы не мелькать перед глазами у местной публики, но при этом видеть всё, что происходит на этом фуршете. Игорь привёз её сюда ровно в шесть — к самому началу пресс-фуршета, а сейчас на часах была почти полночь. И присесть получилось только сейчас. Ноги гудели бы, даже не простой она всё это время на каблуках. Хотя удобные домашние кроксы вполне могли решить такую проблему.

— Извините!

К ней подошёл местный официант, один из тех, которых представляли в самом начале открытия. Тогда на сцену вышел сам Лопухин. Он долго раскланивался с толпящейся вокруг небольшого помоста галдящей публикой, благодарил всех, рассказывал, что привело его в Вишнегорск, снова благодарил — теперь уже беременную жену и своих партнёров по бизнесу. Следом выкатили огромное ведро, заполненное льдом, в котором, как каравелла на волнах, качалась десятилитровая бутылка Перье. Бутылку открыли, все выпили за отличную работу и огромную прибыль, а потом начал представлять тех, кто и будет встречать гостей отеля и ресторана.

— Да? — Полина подняла лицо к парню, на бейджике которого значилось «Матвей», и поправила упавшую на глаза прядь. Раньше она постоянно ругалась на эти рыжие завитки, но в последнее время они начали ей нравиться.

— Вам просили передать! — Официант поставил перед нею бокал с шампанским. — И извиниться, что приходится на всё это, — он повёл рукой с пустым теперь подносом, показывая на веселящуюся публику, — смотреть.

— Спасибо! — Полина кивнула и вежливо улыбнулась. — И передайте, что это моя работа.

Официант уже отошёл на несколько шагов, как Полина окликнула его:

— Матвей, постойте!

— Да? — Он вернулся к ней.

— Подскажите, здесь можно заказать такси? У меня телефон разрядился. А на этом, — она покрутила в воздухе цифровой мыльницей, — машину не вызовешь.

— Одну секунду. Я попробую решить ваш вопрос.

Официант кивнул и скрылся в толпе, а Полина услышала скандал в служебном коридоре. Тот, как она поняла, когда им проводили экскурсию по помещениям ресторана, находился как раз за стеной, у которой стоял её столик. Будучи от природы и по воле случая человеком, которого всегда притягивали «скандалы, интриги, расследования», Полина придвинулась ближе, чтобы слышать лучше. А послушать было что.

— …Купил место в том чарте! Мне всё донесли! — прокричал хорошо поставленный женский голос.

«Кажется, это Регина, — подумала Полина, — но я её не видела на фуршете. Как она сюда попала?»

— Что за бред! Я никогда ничего не покупаю, все мои подопечные становятся популярными благодаря тому, что трудятся круглосуточно! — ответил Регине другой голос. Мужской. С одышкой.

«А таким со мной сегодня разговаривал Дорон. Неужели он думал, что я соглашусь? И этот ещё, стоял, глазками своими хлоп-хлоп, нет бы слово сказал!» — Полина поёжилась, вспоминая взгляд Олега.

— Вот именно! Ты, Макс, всю жизнь выезжаешь на горбах тех, кто на тебя работает! Впрочем, это удел тех, кто сам ничего не умеет. Как хорошо, что я вовремя одумалась и сбежала!

— Дура ты, Машка! Регина из тебя, как из меня — итальянская туфля!

На этом месте Полина чётко представила, как Максим Дорон, продюсер Олега Трунова, плюёт в пол, так, чтобы плевок оказался ровно между расставленными ногами бывшей певицы и начинающего продюсера Регины Звёздной. Она уже подумала, что скандал прекратился, но в этот момент прозвучал другой, более молодой мужской голос. Полина его не знала.

— Как ты смеешь?!

Происходящего там Полина, понятно, не видела, но точно ничего хорошего, потому что раздался приглушённый звук, такой, словно кто-то упал, потом пыхтение, довольно громкое, чтобы его можно было слышать за стеной, а после — возня и очередной крик Регины:

— Тебе что, заняться нечем? Иди фанаток ублажай, бабуин! — И тихое, на грани слышимости причитание: — Идём, сейчас поищем в этом Мухосранске какую-нибудь круглосуточную клинику.

В зале никто не появился, и Регина бы решила, что во всём виновата усталость, из-за которой она всё придумала, но разговор продолжился, только теперь это были Дорон и Олег.

— Чего ты влез? Мы бы и без тебя разобрались! — зло произнёс Дорон.

— А чего он? Батя, он тебя ударил, — ответил Олег. — А я не разрешаю бить тех, кто в моей семье. Даже если они… — На этом месте он замолчал, и разговор прекратился.

Ещё несколько минут Полина сидела, прислушиваясь, а после к ней подошёл тот самый официант Матвей.

— Вот, — подал он ей электронную ключ-карту от дверного замка, — Анатолий Александрович сказал, что администратор подскажет вам свободный номер. Можете бесплатно переночевать, а утром вам в номер принесут завтрак. Он надеется на то, что вам у нас понравилось.

— Передайте Анатолию Александровичу мою благодарность!

Полина улыбнулась и, глядя вслед официанту, залпом выпила уже почти выдохшееся шампанское. Оно было неплохим, хотя и чуть горчило. Но горечь эта даже придавала пикантности этому слишком сладкому на её вкус напитку. Она сама предпочитала что-то более кислое, останавливаясь на сухом вине или, если внезапно накатывало, абсенте.

Встав, Полина чуть покачнулась, ощутив в ногах непонятную дрожь, и, списав её на усталость, отправилась искать номер, чтобы отдохнуть. Утром нужно было ехать в студию, скидывать все записи на комп, монтировать, писать подводки — работы по горло. А ещё ведь Игорю обещала помочь в поисках информации для его текущего клиента, они как раз собирались посетить её во второй половине дня. В общем, всё, спать, спать, здесь уже точно ничего нового не произойдёт!